Больничная мама на работе в «красной» зоне: «Как быть с ними, если ты сам себя не узнаёшь в зеркале?»

В ноябре в интернате для детей с инвалидностью в посёлке Рудничный 22 ребёнка заболели COVID-19. Трое — попали в Краевую детскую больницу в Перми. Рядом с ними не было родителей, но оказались больничные мамы — няни из Службы заботы фонда «Дедморозим». 4 женщины стали первыми специалистами не из штата больницы, которых допустили к работе в «красной» зоне. В полной защитной экипировке они помогали врачам заботиться о детях, которые годами не покидают стены интерната и болезненно переносят любую смену обстановки. Как установить с ними контакт, если выглядишь как пришелец из космоса — рассказывают сами больничные мамы.

Ольга: «И из этого вакуума ты пытаешься достучаться до человека»

Я в фонде уже два с половиной года. До этого достаточно долго работала в детском доме. Мою жизнь изменил один случай: среди моих воспитанников была восьмилетняя девочка Лена*, полностью слепая. Она заболела, и я пошла в больницу её проведать — переживала, как она справляется с незнакомой обстановкой. Там я и встретила Татьяну Добрынину, которая тогда заведовала «больничными мамами». Мы поговорили с ней, и я решила перейти в эту службу. Почему я это сделала? В детском доме, с одной стороны, заботишься о детях, с другой — ты не должен к ним привязываться, устанавливать глубокий личный контакт.

Когда ты больничная мама, то можешь отдать ребёнку всю свою заботу и нежность, потому что твоя задача поддержать его в трудный момент.

Когда в Пермь привезли детей из Рудничного, я вначале испытала замешательство. Хотя представление о работе с ними у меня было: моя сестра работает в паллиативной службе детской больницы № 13, я консультировалась с ней. Вдобавок, мы в фонде к тому времени уже прошли обучение по паллиативу.

Моё замешательство было обосновано двумя факторами: как заботиться о детях, которые по-другому реагируют на реальность? И как быть с ними, если ты сам себя не узнаёшь в зеркале? Перед заходом в «красную» зону мы проходили огромное количество обработки, на нас были защитные экраны, которые больше напоминали шлемы космонавтов. И из этого вакуума ты пытаешься достучаться до человека, с которым и так не очень хорошо понимаешь, как взаимодействовать. Так что это получился очень сильный психологический опыт.

Смены наши длились по шесть часов. Практически сразу я нашла нужное решение: помимо рассказывания историй (а тембр голоса всё равно успокаивает любого человека вне зависимости от того, понимает он твои слова или нет, главное — слышать интонацию тепла, доброты и участия), я уделяла много внимания тактильному контакту.

Делала девочкам массаж, разминала им ноги, руки. Мне кажется, им с нашей помощью было легче пережить смену обстановки, и что спустя две с половиной недели они вернулись к себе спокойными и довольными.

Что же касается самого коронавируса, то, находясь в больнице, я его не боялась. По ощущениям, гораздо опаснее ехать в транспорте — кто-то носит маску, кто-то не носит, кто-то может неосторожно кашлянуть… А в больнице мы проходили такую санобработку, что, кажется, любой вирус убегал от нас в ужасе. Но эта история заставила меня задуматься и более ответственно относиться к сегодняшним правилам поведения. Потому что три девочки, за которыми мы ухаживали, не выходили и принципиально не могли выходить за границы своего интерната. Значит, кто-то к ним этот вирус принёс, и нужных правил не соблюдал. Так быть не должно.

Ева: «Девочки воспринимали нас как космонавтов» 

Я работаю в фонде с июля 2018 года. Ранее была медстатистиком в детской поликлинике, и увидела объявление, что в «Дедморозим» нужна няня, решила обратиться. Через неделю мне позвонили, пригласили на собеседование, и я стала работать в Службе заботы.

Когда привезли девочек из Рудничного, я не переживала по поводу того, как устанавливать с ними контакт — к любому человеку можно найти подход, если с ним общаться.

Сложным было другое: показать, что я — человек, хотя и нахожусь за огромным количеством слоёв спецзащиты.

Мне кажется, что на первых порах девочки воспринимали нас как пришельцев с другой планеты.

Контакт мы установили достаточно быстро. Кроме обычных каждодневных забот по кормлению и уходу, девочкам нужны ласка и внимание. Среди детей у меня сразу появилась помощница Жанна*, которая понимала наш язык, и могла передавать мои просьбы другим девочкам, помогала мне понять их поведение. 

К концу их пребывания в Краевой детской больнице произошёл случай, который я отношу к порядку маленького, но очень важного чуда. Я кормила Надю, за моей спиной находилась Алёна, и я услышала, что она взяла что-то с тумбочки. Я попросила отдать этот предмет мне. Алёна ходит неуверенно и координация у неё плохая, но на этот раз она прошла много шагов и отдала мне в руки бутылочку, чего я даже не ожидала. Я видела её глаза, и видела, что она меня понимает.

Служба заботы «Дедморозим» работает благодаря пожертвованиям неравнодушных людей и компаний. Ежегодно профессиональные няни окружают вниманием более 200 детей-сирот, попавших в одиночестве в пермские больницы. 

Часть постоянных расходов на работу больничных мам в этом году покрывается за счёт средств Фонда президентских грантов.

* имена детей изменены 

Текст: Татьяна Шкляева