Как у Наташи появилась Надежда
История Наташи — участницы проекта «Вернуть будущее» — вполне могла бы лечь в основу рассказа или небольшого фильма. В ней есть всё: предательство близких, настойчивый труд, падение, чудесное спасение, любовь на фоне монастыря и всё то, о чём пишут в книжках по написанию сценариев. Только это не сценарий: это жизнь. Та, что происходит совсем рядом с нами.
Об этой истории нам рассказала Надежда Ли, координатор проекта — и, конечно же, сама героиня истории, Наташа.
Из приёмной семьи — в интернат
Мы познакомились с Наташей 1 сентября 2015 года, когда несколько подопечных проекта «Вернуть будущее» поступили учиться в техникум-интернат. Это был старт проекта, и тогда мы связались с несколькими психоневрологическими интернатами, которые согласились послать на учёбу своих жителей и проживающих, готовых к обучению. Среди них была и Наташа. Особенность Наташи в том, что её не лишили дееспособности в детском доме, как это бывает обычно. До 18 лет она жила дееспособным человеком в приёмной семье, которая забрала её из детского дома в 12 лет. Хотя там проживало несколько таких же приёмных девочек, они ощущали себя одной семьёй, и Наташа по-прежнему зовёт девочек сёстрами.
После совершеннолетия возник вопрос: где и как ей жить дальше? Ей нужно было начинать самостоятельную жизнь, опекунская семья дальше не могла по закону получать деньги за её воспитание. А Наташе как совершеннолетней сироте должны были выделить квартиру или деньги на её покупку. Так Наташа и купила себе жильё в центре Кизела: у своего опекуна, которая раньше приобрела эту квартиру за более низкую цену. Эта история перевернула Наташину жизнь.
Мама уже не могла меня опекать, и подговорила: давай мы в суде скажем, что ты с жизнью не справляешься, дееспособности лишим, и я навсегда твоей мамой буду. Я согласилась, и она написала обо мне, что я из дома убегаю, что бродяжничаю, что хожу в полупьяном состоянии, что наркотики принимаю — хотя это было совсем не так. А потом она меня к новому мужу своему приревновала, избила и в интернат отправила в Суксуне. Это было в 2012 году. Там я провела три года.
«Не наш пациент»
Когда мы в 2015 году познакомились с руководителем интерната в Суксуне, она сразу же нам рассказала о Наташей. По её мнению, девушка была совершенно не их клиент: несмотря на задержку развития, Наташа — достаточно самостоятельная и умная, поэтому директор без малейшего сомнения отправила её на учёбу в техникум при поддержке «Дедморозим». Там Наташа получила специальность садовода, потом ещё выучилась на рабочего зелёного хозяйства, проходила практику в местных теплицах, где о ней хорошо отзывались. Поэтому позже её с радостью взяли на работу. А в это время мы общими усилиями смогли вернуть ей дееспособность: директор ПНИ написала заявление в суд, тот направил Наташу на прохождение судебно-медицинской экспертизы, по результату которой суд признал, что Наташа дееспособна.
В техникуме я жила в общежитии. Вначале было непонятно: нужно было учиться по-новому, вместо уроков — пары, да и предметы другие. Но тут я занялась тем, что люблю — копаться в земле, а это хорошо руки развивает, да и вообще успокаивает. Ещё и знакомые со мной учились — кто из того же ПНИ, кто из бывшего моего детского дома.
Мы сняли ей небольшую квартиру, и буквально на следующий день после выпускного она стала работать. Вначале мы приезжали каждую неделю: нужно было встать на учёт в поликлинике, оформить трудовые отношения, но Наташа уже была хорошо социализирована и справлялась практически со всем самостоятельно. Теплицы, к сожалению, вскоре закрылись, и мы вместе приняли решение, что Наташа переедет в Пермь.
Работа и заботы
Всё это время над Наташей дамокловым мечом висел вопрос с квартирой, которой ей не то что обманом, но очень подло продала её бывшая опекун. За эти годы квартира в центре Кизела пришла в негодность: у неё обвалился потолок, плюс за коммунальные услуги никто не платил, поэтому приставы все эти суммы автоматом списывали из Наташиного пособия. Она очень хотела работать и жить, но с такими долгами за квартиру ей было не на что и негде — потому что в квартире жить было совершенно невозможно. Мы попытались доказать, что сделка по покупке жилья была проведена не в интересах Наташи, но, к сожалению, срок давности по этому делу уже прошёл. Её продажа не решала проблему Наташи: за «трёшку» в Кизеле сейчас трудно купить даже однокомнатную квартиру. Поэтому мы перевезли девушку в Пермь: тут хотя бы была работа.
Я начала квартиру снимать на улице маршала Рыбалко. Я сама справлялась с транспортом, училась самостоятельной жизни: хотя вначале и было страшно — какое движение, какое расписание? А потом я поняла, что люди всегда подскажут, да и по телефону позвонить можно. Я хотела устроиться тоже в какие-нибудь теплицы, но это не удалось. С первого апреля я вышла подметать листву, красить скамейки и урны, и в мае я получила зарплату. И тут я очень сглупила — у одного человека в нашем рабочем коллективе был день рождения, я пришла, стала извиняться, что у меня подарка нет, а мне и говорят: да ты сама как подарок… Слава богу, ничего со мной не произошло, но я потеряла деньги, телефон и нашлась спустя только несколько дней.
К сожалению, Наташа человек ведомый — и, попав в коллектив людей с низким социальным статусом, покатилась сама. К счастью, мы вовремя это заметили, стали обсуждать с Наташей её будущее: как она хочет жить дальше? В прохудившейся квартире в Кизеле без работы? В миллионном городе без нашей поддержки? Наташа осознала своё положение и согласилась с нашим предложением: уехать в монастырь и пожить некоторое время там.
На своём месте
Первоначально мне было не по себе: не знаешь, к кому и как обращаться, какой здесь заведён порядок, я церквей и не видела никогда. Говорят: иди в трапезную. А что такое трапезная? Столовая и столовая. Сначала меня определили на посудомойку. Потом я решилась спросить: а нет ли у вас работы, чтоб на земле быть? Мне сказали: есть огород, но им другая матушка заведует — и позвали её. А тут она подходит — и боком так повернулась, медленно — и она была так похожа на мою родную маму… Кому рассказать — не поверят. Я вслух этого не сказала, просто стояла и думала одну мысль. Думаю: господи, не подведу. Я знаю, как правильно выращивать овощи, как правильно садить семена, что такое уход, поливка, прополка — это же всё моё! Значит, судьба. Два-три дня проходит — и я привыкаю. Жизнь стала налаживаться, я стала оживать.
Наташа в монастыре пришлась очень к месту: там нужно было принимать минимум решений, там было послушание, крыша над головой и есть бабушка-соседка, за которой Наташа сразу же стала ухаживать. Наташа расцвела, она чувствовала свою полезность и свой смысл. Вначале мы говорили о том, что она побудет в монастыре месяц; но в итоге девушка провела там год с небольшим, и уезжать оттуда совсем не хотела и не собиралась. До следующего поворота этой истории.
Рождество и прочие чудеса
Оказывается, в монастыре Нового года нет — есть Рождество, стоять с вечера до самого утра на службе. Народу было — просто битком. Я сама по себе шустрая, быстрая, бегала, помогала накрывать трапезную — и тут случилось. Я не поняла, как это произошло. Но встретила я на службе человека — и влюбилась. До такой степени, что никогда так не влюблялась. И всё произошло по любви. Потом я чувствую: становится мне порой душно, голова кружится, выспаться не могу. И ощущение, будто сейчас вырвет, порой накатывает. Я заподозрила неладное, позвонила в фонд, а они меня на обследование повели. И врач говорит: семь недель. Я спрашиваю: семь недель чего? А там маленький зародыш. У меня уже был аборт, я вообще была не уверена, что у меня после этого могут быть дети… Но что сейчас делать? Жить негде, а как ребёнка поднимать, воспитывать, где брать всё, от коляски до бутылочек? Я была в полнейшей панике. Но в “Дедморозим” меня поддержали, заверили в том, что помогут мне, и теперь у меня есть замечательная дочь: Надя, моя Надежда.
Для нас это было неожиданностью: человек находится в женском монастыре, и тут… для самой матушки Ксении это тоже было шоком. Поэтому мы перевезли Наташу в Пермь. Вначале мы хотели ближе к родам перевести девушку на учёт в Кизел и привести в порядок квартиру. Но во время обследований врачи поставили риск сердечной недостаточности у ребёнка, поэтому другого варианта, чем перинатальный центр, и не было.
Наташа ещё минимум полгода будет здесь, в Перми, мы её обучаем тонкостям материнства. Девушка тянется в село Никифорово при монастыре: там живёт её мужчина, они продолжают общаться, и в целом он, должно быть, будет не против с ней жить, если у неё будет дом, ребёнок и пенсия, и если обеспечение семьи не ляжет целиком на его плечи. Дружить и любить он готов. Наташа с жизнью в частном доме справится, она любит землю, любит топить печку, рядом там монастырь, где есть значимые для неё люди — да и вообще мы всегда стараемся поддержать личный выбор человека.
За здоровье Наташи и ребёнка мы не переживаем, девушка в состоянии жить и планировать, она не из тех, кто бездумно тратит деньги. Но пока что у нас дамокловым мечом висит квартирный вопрос. Мы постараемся решить вопрос с квартирой в Кизеле, чтобы Наташа могла использовать её ради своего будущего.
Проект «Вернуть будущее» реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Автор текста: Татьяна Шкляева
Оставить комментарий:
